5. Проект новой геополитической дихотомии Выявляющиеся тенденции самодеструкции поля геополитики создают угрозу для геополитической игры, обнаруживая ее неэффективность. А это, как представляется, может поставить под сомнение легитимность глобального лидерства «постоянного победителя», а значит, и возникшей после Второй мировой войны финансовой системы, позволившей «освободить» ставшую глобальной по своей роли валюту от золотого ее обеспечения. Геополитическая игра «отодвигает» принципиальный вопрос экономической легитимности в тень. Сохранение этой выгодной глобальной ситуации и является скрытой целью постоянства геополитической игры. С отступлением от геополитики на поверхность международных экономических отношений всплывает проблема нелегитимности финансового управления миром с помощью валюты сверхдержавы, валюты, не имеющей обязательного золотого обеспечения. Если вернуться к заявлению Митта Ромни в ходе предвыборной президентской кампании 2012 г., то закономерно высказать предположение о том, что проектировщики геополитической игры думают о перенесении опыта, полученного в ходе испытания ее Геополитическая глобальная игра содержит в себе в качестве неотъемлемого элемента перманентную войну. И в этом своем перманентном качестве война должна обрести привлекательность как внутреннюю, так и внешнюю. Внутренняя привлекательность Практически такая возможность апробируется в реальных военных действиях в Югославии, Афганистане, Иране и Ливии и находит свое подтверждение. Внешняя привлекательность обеспечивается тем, что война помещается в информационный кокон, позиционируя себя как освобождение населения от тиранического режима, который стоит на страже суверенитета государства, но не соблюдает принципы демократии. Психологические операции ставят своей целью «внушить» населению, что в его собственных интересах поддержать армию Соединенных Штатов (См.: Theory, Culture and Society. 2011. Vol. 28. Number 7–8, P. 228.). Население рассматривается как смешанный объект воздействия, состоящий из врагов, потенциально составляющих движение сопротивления оккупантам, и возможных друзей, получающих активную поддержку. В академических исследованиях построения поля современной геополитики можно встретить как ее критику, так и апологию. Критическое отношение к построению поля современной геополитики безусловно связано с тем, что в исторической перспективе любой участник геополитической игры может оказаться ее жертвой. Возникает вопрос: является ли адекватной для международной жизни стратегия геополитической игры? Адекватная стратегия современной международной политики может быть основана лишь на принципе безопасности для всех, для всего человечества как взаимосвязанного глобального целого. Спасение находится не в геополитическом порядке жизни, а в совместном признании принципа справедливости, основанного на равенстве прав Начало XXI в. символически прояснило ситуацию выбора. В борьбе с терроризмом могут быть соединены усилия народов всех стран, в том числе России и США. Ситуация более чем ясная и не поддающаяся сомнению. Сегодня мы встречаемся не просто с сомнениями относительно определения международного терроризма в качестве главного и общего противника безопасности, но и попытками возможного включения его в «новые правила» геополитической игры. В этой связи необходимо заметить, что и Фукуяма, хотя и не рассматривает проблему идеологии будущего в геополитическом аспекте, однако интуитивно угадывает его центральное значение. И это проявляется в его оценке китайского вызова. С позиции «чистой совести» Китай может рассматриваться в качестве той «команды», против которой необходимо начать геополитическую контригру, с тем чтобы уже на ранней стадии нивелировать возникающий серьезный вызов экономической гегемонии Запада. Однако Китай на сегодняшний день – это не самый удобный контригрок. Победоносная игра обеспечивается рядом последовательных стадий. Это – информационная дестабилизация И, конечно, особо важное значение имеет выбор того субъекта, против которого можно начинать тотальную геополитическую игру с уверенностью в ее успешном завершении. Против России давно ведется информационная война. Она была особенно успешной в 90-е годы XX в. Стимулированный этой войной антисоветский дух привел к дискредитации сверхдержавы – Советского Союза, к отождествлению всего советского с состоянием полного «застоя», а советский человек был представлен «придурком», не знающим, в чем состоит действительная свобода и счастье. В итоге эйфория счастья и свободы стала Антисоветский дух превратил и могущество Советского Союза в нечто «неистинное». Это был невиданный успех информационной геополитической войны. Для рядового советско- Возрождение политики, основанной на здравом смысле, вызывает элементы истерики. Возникает социально-психологическая атмосфера, в которой «все кошки серы», а истину увидеть невозможно. Она не лежит на поверхности. Истина сокрыта в механизмах геополитики, которую еще необходимо расшифровать. Сегодня очевидно одно: пока Россия обладает реальной возможностью нанесения сокрушительного ответного контрудара в случае развязывания против нее военной агрессии, она остается наиболее убедительным препятствием на пути успешного ведения Создается образ «неполноценности» России. Можно подумать, что все это делается руками «безгрешных», «святых» политиков, которые учат своих солдат-оккупантов, как им нужно Мораль для тотальной войны потенциально раскалывает человечество на две части, каждая из которых может стать объектом жертвоприношения. В силу этого не может быть общечеловеческой морали. Теряет принудительную силу и академическая аргументация, основанная на приоритете системы. Оказывается подходящей «аргументация», которую в свое время предложил Геббельс для «доказательства» того, что Гитлер не напал на Советский Союз, а Опыт Геббельса берется на вооружение, и ему придается некоторый академический блеск с учетом неимоверно возросшей силы глобальных информационных возможностей. В этой связи нельзя не обратить внимание на концепцию, сформулированную в 2007 г. Азаром Гатом, профессором Тель-Авивского университета. Создается впечатление, что в своем азартном стремлении создать хитроумную пропагандистскую ловушку Азар Гат даже забывает о том, какая армия спасала его этнических сородичей из гитлеровских лагерей смерти. Кто же в следующий раз будет спасать его сородичей? Или этого делать Какую картину, с претензией на академическую основательность, рисует Азар Гат, говоря о вызовах, перед которыми оказывается глобальный либерально-демократический порядок? Азар Гат предлагает внести существенные изменения в глобальные геополитические ориентиры. Речь прежде всего идет об изменении оценок угроз, исходящих от радикального ислама, а другими словами – от глобального терроризма. Азар Гат считает, что радикальный ислам не является главной угрозой. Для либеральной демократии радикальный ислам – это наименьший из двух существующих вызовов. Он не представляет из себя серьезной военной опасности, полагает Азар Гат. По сути дела, Азар Гат предлагает Второй, более значительный вызов, оказывается, исходит не от терроризма, а из подъема великих держав, старых соперников Запада по «холодной войне». Это Китай и Россия (См.: Azar Gat. The Return of Authoritarian Great Powers // Foreign Affairs, January / February 2012. Vol. 91. Number 1. P. 46.). Угрозу либеральной демократии Азар Гат усматривает в огромных потенциальных экономических и научно-технических возможностях Китая и России. Он считает, что нацистская Германия и Япония использовали свои внутренние возможности для наращивания экономического и технического могущества, направляемого на военные цели. Но они были слишком малы по своим размерам. И именно поэтому, считает Азар Гат, они потерпели военное поражение. Азар Гат «забывает», что нацизм использовал ресурсы практически всей Западной Европы, а японский милитаризм – Восточной Азии. И голословно утверждает, что размеры и ресурсы России и Китая «несопоставимы» с размерами и ресурсами фашистской Германии и Японии времен Второй мировой войны. И сегодня очевидно, считает Азар Гат, что Китай становится «подлинной авторитарной сверхдержавой» (См.: Azar Gat. The Return of Authoritarian Great Powers // Foreign Affairs, January / February 2012. Vol. 91. Number 1. P. 48.). Теоретически проработанное и практически проведенное сочетание частной инициативы, рыночных механизмов и государственного регулирования дает кумулятивный эффект для экономического и научно-технического развития. Это и доказывает опыт Китая. Россия, поскольку ее реформаторы слепо следовали постулатам неолиберальной доктрины, потеряла очень многое, и ей сейчас приходится наверстывать упущенные в 90-е годы возможности. Азар Гат определяет режимы Китая и России как «авторитарно-капиталистические». Принципиальная важность этого определения состоит в том, что оно позволяет «концептуально» отождествить современные Китай и Россию с авторитарно Факты свидетельствуют о том, что развитие Китая и России не представляет военной угрозы для либерально-демократических порядков Запада. Военная угроза современному миру окопалась в построениях новых геополитических дихотомий, в которых видят непременное условие «нормального движения», обеспечивающего сохранение гегемонии супердержавы. Задача информационного и концептуального сопровождения этого процесса состоит в том, чтобы представить его как намерение утвердить во всем мире «подлинную демократию», совпадающую со всеобщим ощущением свободы и счастья. Вместе с тем новым смыслом наполняется древний слоган «благими намерениями вымощена дорога в ад».
Феномен геополитики представляет серьезные трудности для академического анализа. Он не сводится к концепциям, которые опубликованы и авторы которых хорошо известны. И здесь приходится пользоваться методом воспроизводства виртуальной реальности путем интерпретации того, что открыто в геополитике. Это – метод интерпретации того, что открыто и что позволяет достаточно достоверно воспроизводить то, что сокрыто. Достоверность подтверждается или корректируется историческими последствиями. Метод воспроизведения виртуальной реальности является вполне научным. Он применяется даже в такой точной науке, как геометрия. Когда вы имеете две параллельные прямые, то можете продолжить их в бесконечности и приходите к заключению, что они не пересекутся. Но если они находятся под углом друг к другу, даже самым небольшим, то они пересекутся. Так и в исследовании геополитики. Вы знаете историческую реальность и реконструируете ее онтологию, опираясь на которую можно интерпретировать современные события. Если геополитика исходит из метафизики абсолютной выгоды и имеет исторические следствия в виде рождении могучих империй, то она становится отправной точкой оценки международной политики. Но поскольку обнаруживается крах великих империй, то обнаруживается и скрытый негативный смысл в метафизике абсолютной выгоды. Становится необходимой философская интерпретация открытости–сокрытости абсолютной выгоды. «Греция, скошена ты многолетней (Сенека. О развалинах Греции // Античная лирика. – М., 1968. – С. 461.) «Пепел повсюду» сопровождал историю людей, лишенных разума. Разум в истории совпадает с удержанием баланса, равновесия государств как условия нормальной цивилизационной эволюции. Метафизика абсолютной выгоды как раз предполагает нарушение баланса, формирование асимметричных отношений, выгодных только одной стороне. Это – игра со смертельным риском. Эпоха Просвещения «подводила черту» под этой игрой. Люди, следующие общим принципам разума, становятся понятными друг для друга и могут приходить к общему согласию в понимании мира и общественных отношений. Разум не утверждается сам по себе. Кто-то должен брать на себя бремя утверждения разума. Это должна быть выдающаяся, великая личность, такая, например, как Наполеон. Но вместе с тем победа разума как абсолютного блага совпадает с насилием над Человечество разделяется на «просвещенных» и «непросвещенных», носителей блага жизни и неспособных быть его подлинными носителями. Человечество не было едино, и каждая его часть считала именно себя носителем абсолютного блага жизни. Общее благо жизни, как феномен разума, запуталось в собственных противоречиях. В его глобальном утверждении присутствовала смерть Запад, как наследник эпохи Просвещения, считал и считает себя носителем универсального блага либеральной демократии. Экспорт его в третьи страны осуществляется с помощью военных вторжений и бомбардировок и таким образом становится зеркалом, в котором отражается собственная ограничительная сущность либеральной демократии. Так существует ли общее цивилизационное благо или же возможна лишь его имитация? Запад и двинулся по пути имитации. Об этом открыто заявили постмодернисты. Росс Аббиннетт, преподаватель Бирмингемского университета, в этой связи замечает, что дух серьезного отношения к идеалам Просвещения обернулся на Западе карнавалом, в котором буквально ничто не является сакральным. Или, как говорил Бодрийяр, Движение Запада в направлении карнавализации и становится, по мнению Бодрийяра, причиной возникновения антагонизма «Востока» и «Запада», ислама и христианства. Фундаменталисты увидели онтологическую угрозу в симулятивных порядках Запада: «Кружимся, кружимся – и всё на месте: Разорвать этот круг невозможно без обнажения корней карнавализации духа. Корни карнавализации духа лежат в вытеснении Разума метафизикой Абсолютной Выгоды. Духовная карнавализация имеет глобальный прицел. Она делает невозможным нравственное осуждение геополитической игры. Образно говоря, метафизика Абсолютной Выгоды и ее эквивалент – философия прагматизма – это тот самый «лёд-девять», В чем заключается диалектика метафизики абсолютной выгоды в отношении к геополитике? Ее можно сформулировать в одном тезисе: чем значительнее мощь, направленная на достижение геополитической цели абсолютной выгоды, тем значительнее риск ее полного саморазрушительного разрыва с Истиной цивилизационной жизни. В чем заключается когнитивный смысл этого разрыва? Он заключается в построении глобального пассивного сообщества, которым управляет свободный субъект, идентифицирующий свою сущность с сущностью блаженных богов. Тем самым осуществляется перенесение иерархии отношений человека к растительному и животному миру на мир составляющих глобальную цивилизацию народов. В этом заключается эзотерический смысл геополитики, который подлежит философской расшифровке. На поверхности геополитических операций он являет себя в виде психологических операций (PSYOPS). Психологические операции можно рассматривать как предварительные подготовительные стадии такого перенесения. Действительное перенесение предполагает создание эффективно действующей среды полного подчинения. Для этого необходимо духовное самовоплощение в верховного цивилизационного субъекта с сущностью противоестественного. Идентификация своей сущности с сущностью блаженных богов означает наделение себя правом лишения условий нормальной жизни других, если они «выпадают» из поля комфортного бытия свободного субъекта. Международное право теряет силу. Вместе с тем это – наделение себя правом построения для другого такой «среды», которая делает его бессильным, абсолютно зависимым и наполненным страхом. Это – известные три «д» (DDD – debility, dependence and dread) (См.: Ben Anderson. Facing the Future Enemy. US Counterinsurgency Doctrine and the Pre-insurgent // Theory. Culture and Society. Vol. 28. Number 7–8. – Los Angeles, London, New Delhi and Singapore, 2011. – P. 231.), которые апробировались на американской базе Гуантанамо. Такое построение может применяться, если психологические операции не приносят конечного результата. Это финальная цель формирования среды, обеспечивающей реальность подчинения населения, в котором каждый может стать инсургентом, а значит, использовать листовки психологических операций как туалетную бумагу, как бумагу для растопки или вообще игнорировать их наличие. И в этом случае геополитический победитель должен распространять среду, построенную на основе трех «д», на все население. Именно такая среда кажется эффективной для управления населением. Но это такая среда, в которой невозможно жить, а можно только существовать. Проблема состоит в осознании населением конечных целей геополитики. Если происходит осознание этих целей сквозь информационные облака, то в этом случае война утрачивает свои очертания фронта и тыла: она происходит везде и переносится на все аспекты жизни. Вместе с тем формирование среды становится специфическим военным ответом на проблему «безликой враждебности», что становится признанием неэффективности психологических операций. Явление «безликой враждебности» означает, что враг может Таким образом, в метафизике абсолютной выгоды возникает потенциал смерти современного человека. Что может в современном мире противостоять в смысловом выражении метафизике абсолютной выгоды? Противостоит то, что подчас публично не фиксируется и не замечается. Это – метафизика абсолютной Истины, которая исторически является сущностью русской духовной традиции. Но почему же деструктивный потенциал метафизики Абсолютной Выгоды захватывает современный мир и обретает информационную форму культурного величия? Это – форма кажимости. Глобальное влияние кажимости обусловлено технологиями информационного построения, замещающего, как это показал еще Аристофан, Бога Истины облаками, дающими дар убеждения, говорливость и в речи сноровку. Усматривая в облаках богов величайших, «ты приучишь себя, – утверждает Аристофан, – безобразно-постыдное добрым считать, а добро – пустяком» (См.: Аристофан. Облака // Античная драма. – М., 1970. – С. 402.). Закономерно возникает вопрос: можно ли современному человеку дойти до понимания сущности геополитики, оказываясь в хитроумно построенных информационных облаках, подвергаясь влиянию психологических операций? И правильно ли в советскую эпоху понимали глобальную реальность? Видимо нужно вернуться к афористическому высказыванию А.Н. Яковлева. По сути дела А.Н. Яковлев образно выразил итог Нюрнбергского процесса. За духовным занавесом протестантизма оказалась скрытой реальная сущность современной геополитики. Г.В. Плеханов отметил эту особенность российской социальной мысли: перегибать то в одну, то в другую сторону, чтобы выпрямить движение к истине. Далеко не все капиталисты XX в. принимали участие в реализации гитлеровской расистской политики. И это понятно. Мир столкнулся с общечеловеческой геополитической проблемой. Это и раскрылось на Нюрнбергском процессе. К какому выводу подталкивают его итоги? Вывод однозначный. Если бы Лейпцигский процесс 1933 г. из суда над невиновными коммунистами превратился в суд над нацистами, то, возможно, человечеству удалось бы избежать тех огромных жертв и разрушений, которые принесла Вторая мировая война. Поджог рейхстага нацистами был тем символическим сигналом, который свидетельствовал об отречении от всех нравственных и правовых норм, о вступлении мира в этап нечеловеческой геополитики, основанной на метафизике расовой абсолютной выгоды. Принципы морали и права становились последней защитой от угрозы катастрофы. Лейпцигский процесс, если бы правовая система исполнила свой долг до конца, превратился бы в предвосхищение Нюрнбергского процесса, в изоляцию тех носителей геополитической катастрофы, которые своей политической игрой ввергли человечество Говорит ли о чем-то нам этот исторический опыт сегодня? Может быть и действительно все идет «своим путем» и не стоит обращать внимание на «мелочи» международной жизни? Ведь войны сегодня идут в основном на «периферии», и цивилизованный мир контролирует ход этих войн. А ведь правят этим миром западные «культурные люди». Для того чтобы понять действительность намерения «культурных людей», следовало бы опубликовать протоколы секретных совещаний, касающихся проблем геополитики. Если же на таких совещаниях речь идет о реализации самых благородных и высоконравственных целей, то чего бояться? Почему публикация секретных документов, касающихся войны в Ираке и Афганистане и дипломатических телеграмм, вызвала такую бурную реакцию правительственных кругов и стремление во что бы то ни стало заполучить Джулиана Ассанжа, «виновника» этих публикаций в Интернете? Разве не правомерно рассматривать этот поступок Джулиана Ассанжа как тот самый информационный прорыв юридических норм, который оправдан исполнением функции последней защиты от вселенской катастрофы, поскольку исполнением этой функции Джулиан Ассанж в сущности развеял любовно культивируемую иллюзию, будто Запад следует тому, чему учили великие философы, такие как Кант, Руссо, Бентам, призывавшие открыть миру истину, представлять ее общественному мнению, что является гарантией утверждения морали и правовой безопасности в обществе, защитой от узкогрупповой заговорщической деятельности олигархических групп и тиранических поползновений. Следует ли Запад призывам Вудро Вильсона, который, отстаивая принципы транспарентной дипломатии, говорил о «новой свободе», подчеркивал, что правительство все должно быть вовне, а не внутри себя. «Что касается меня, – отмечал он, – то я верю, что не должно быть места, где может быть совершено то, о чем не может знать каждый... Секретность означает неприличие» (См.: Clare Birchall. Introduction to «Secrecy and Transparence: The Politics of Opacity and Openness» // Theory, Culture and Society. Vol. 28. Number 7–8. December 2011. – Los Angeles, London, New Delhi, and Singapore – P. 10.). Эти рекомендации прежде всего следует относить к условиям сохранения безопасности человечества и жизни на Земле. За пределами этих условий абсолютная открытость, при всей очевидной ее привлекательности, требует теоретического обоснования и коррекции применительно к определенным аспектам жизни. Без этого она может давать и негативные следствия. Так, В нормальном демократическом обществе открытость и секретность сосуществуют, не подавляя и не исключая друг друга. В наши дни отвержение секретности подчас толкуется как отрицание приватной сферы жизни, индивидуальности, а значит, как дорога к тоталитаризму. Эту точку зрения высказывал Жак Деррида. Но такую позицию можно использовать как защиту секретности и в сферах олигархического правления. И, соответственно, такие исследователи, как Сэм Вебер считают, что в конечном счете «секрет» находится не на «периферии», а в сердце и в стержне всякого внутреннего пространства, которое конструируется или планируется в лингвистической, чувственно-образной или политической форме (Ibid. – Р. 12.). Может существовать закрытость в форме построения геополитической информационной среды, которая «открыта» для массового потребления. Но эта закрытость и становится указателем на наличие секрета в политике. «Открытость» как построение информационной среды – это симптом внешней или внутренней цензуры. Так как же быть с подлинной открытостью? С одной стороны, открытость является атрибутом демократии. Нет открытости, нет и демократии. С другой стороны, право индивида на своеобразие, на приватность личной жизни невозможно реализовать без права на ее секретность. Но без гарантии права индивида на своеобразие не может быть подлинной демократии. Возникает апория открытости – секретности как условия демократии. Эта апория кажется неразрешимой, поскольку она обретает абстрактную форму. Она находит свое решение, когда проблема открытости–секретности относится к конкретному содержанию, которое затрагивает общественные интересы в каждом отдельном случае. Вместе с тем, очевидно, что открытость имеет приоритет, когда речь идет о безопасности всего мира, о выживании человечества. Здесь и проявляется истинность или неистинность поведения политиков и государственных систем. Современные информационные системы и их технологии так или иначе действуют посредством человека. Это – реальная проблема современной нравственной свободы человека, его выбора, его совести. Проблема совести человека и свободы его выбора на межцивилизационном уровне жизни оказывается вне сферы действия права. Дело в том, что метафизика абсолютной выгоды – это дело неподсудное. В международных кодексах нет соответствующей статьи. Это дело внутренней рефлексии. Коррекция самосознания достигается движением по пути цивилизационной истины. Во внутренней рефлексии человек судит себя сам. Он решениями и поступками формирует свою самость, внутреннюю информационную сущность своего «Я». Эта сущность не является секретом для «Я», хотя может быть секретом для «Другого». Информация «случившегося» вечна и неизменна. Ее никто не может изменить. Она «прилипает» и к личности. Геополитик стоит перед возможностью совершить ужасающее преступление. Внешние информационные прикрытия такого преступления не решают внутренней проблемы отречения от Истины, проблемы ответственности перед самим собой, ответственности за формирование самости «Я». Истина – это путь, ведущий к гармонизации отношений между историческими субъектами и отношений человека с окружающей средой. Это – сумма Индивидуалистическая психология неолиберализма вытесняет общую ответственность с публичной сцены. В центре общественного внимания оказываются индивидуальная жизнь и ее секреты. Общественность жаждет раскрытия секретов, будь то секреты артистических звезд, секреты бизнеса или государственных чиновников. Общая ответственность начинает вытесняться и с международной сцены. Рождается заключение, что общей высшей истины нет, что реальны только интересы отдельных субъектов, которые обретают форму информационной агрессии и имитации истины. Соответственно, имитация истины становится эксклюзивным достоянием ее носителей, а константы истины теряют свое влияние. Возврат к общей высшей истине оказывается возможным лишь через объективацию культуры конкретного субъекта или конкретных субъектов, которым открывается приоритет общих правил гармоничных отношений в глобальном мире. Эти внутренние процессы не фиксируются ни в протоколах, ни в Интернете, они не подвержены судебному разбирательству. Это – внутренний духовный мир людей, столь же бесконечный, как и Вселенная. И это – объект самостоятельной внутренней работы Человека как предпосылка его разумного выбора, а относительно большинства людей – предпосылка качества народа. Здесь лежит ответ на вопрос: КТО МЫ? В процессе этой работы человек приходит к пониманию, что открытость информации, доступной из имеющихся источников, может не совпадать с необходимой для самоопределения Истиной. Для этого нужно выйти за пределы субъективности и увидеть себя с позиции, позволяющей понять мотивы поведения всех участвующих в жизни субъектов. Такая позиция обусловливает объективное видение самого себя с точки зрения жизни в границах общих правил. Истина теперь формируется в формах взаимодействия объективированного субъекта с общими правилами жизни в контексте ее изменений, требующих коррекции этих правил. Но кто признает этот путь сегодня? Геополитический интерес диктует «истину» превосходства силы, а не цивилизационной истины. И это – фактор современной глобальной политики. Что должна говорить общечеловеческая совесть в этой ситуации? Можно ли освободить ее от собственного Освободить ее можно лишь одним путем – сославшись на метафизику сокрытости–открытости Бытия. Это тождество сокрытости–открытости Бытия расшифровал Мартин Хайдеггер в своей трактовке Гераклита. Дейв Бутройд, директор культурологических Как оказывается, все дело в неопределенности того смысла, который несет в себе универсум. Которая в свою очередь фиксируется в бесконечной свободе моей внутренней субъективности. Но мой моральный долг сделать определенный выбор в отношении вполне определенной глобальной ситуации. «Это – совсем другая история», в которой реально определяется истина пути. Этот путь признает тот, кто отчетливо понимает, что превосходство Власти не обязательно совпадает с превосходством Истины. Напротив, превосходство Власти создает угрозу полного разрыва с Истиной. Слияние Власти с Истиной происходит в процессе объективации субъекта, овладения технологией гуманитарного знания. Нарастающие потоки информации, возросшее влияние Интернета на общественное сознание создают впечатление «полной ясности» относительно ситуации в современном мире. Но эта «полная ясность» может обернуться «темной комнатой», если человек не вооружен теоретическим критерием как «путеводителем» оценки информации. Соответственно, «открытость» информации отождествляется с удовлетворяющим любопытство «благом», идентифицируется со свободным распространением лозунгов, а не свидетельств Истины. В «темной комнате» возникают аморальные, но щедро оплачиваемые и морально чистые, но удивительно наивные «идейные» борцы, которыми в действительности управляют «большие» геополитики. Они и «рисуют» нужные им цели общественных движений и цветных революций. Для этого и необходима форма информации, которую Клара Бёргел характеризует как транспарентную и в то же время эффективно секретную, доступную и управляющую. Конечно, философ может видеть эту ситуацию информационной игры и стоять «выше» ее. Но какова исходная позиция такого возвышения? Левинас определяет ее как безопасность «Я» в различных способах находиться – дома – у себя самого, и это основание социальных отношений с другими вообще. «Моя» ответственность – это обязанность, которую я не выбираю, а которая выбирает меня. Таким образом, я не несу ответственности за выбор. Я просто спасаюсь в этом мире, и это мой правильный путь. Но как быть с общим правильным путем? Если я его не знаю и не собираюсь познавать, то становится необходимой теория. Теоретическая оценка помогает найти опоры и отправные точки правильного движения. Если человек не готов к служению Истине и предпочитает «веселое незнание», то на магистрали современной истории нетрудно попасть в «дорожную катастрофу». Человек начинает следовать облакам визионерства, возникающим в Интернете; он отделяется от фактов и обстоятельств реальной общественной жизни и воспринимает лозунги как логически осознанную необходимость, которую следует «наложить» на действительность многообразных случайных отношений. Общественным сознанием начинают управлять миражи, распространение которых отождествляют с «открытостью». Человеку приходится жить в информационном пространстве «открытости» «облаков», которая, однако, не отделена китайской стеной от геополитической секретности. Информированность человека может быть формой превращения его в жертву обмана, т.е. В чем состоит ответственность академической науки в контексте этих проблем? Но если академическая наука не даст своего ответа на эти вопросы, то его даст Время. Однако подвести теоретический итог этому ответу скорее всего будет уже некому. Если такая возможность все же появится, то мыслителям, следующим требованиям истины, видимо, придется ее охарактеризовать как Эру Разрушения Здравого Смысла.
| |
|
| |
Главная » »